Одиночество, верный и неизменный спутник охотника. Что делать, издержки профессии. Зверь, а тем более редкий, не держался населённых мест. Но охотника по имени Эридан, эльфа из народа син’дорай, это обстоятельство ничуть не смущало. Более того, оно его вполне сейчас устраивало. С некоторых пор, Эридан лишь изредка, выбирался в селения. Где первым делом посещал рынок, сбывал за недорого охотничьи трофеи, покупал, не торгуясь всё то, что нужно в лесах на охоте и заворачивал в ближайшую таверну.

Там, в шуме и толчее за пару часов утолял жажду общения и опять уходил в свои леса.

Иногда, когда добыча была богатой, Эридан оставался в селении на ночь. У какой ни будь вдовы. Сейчас таких после войны с легионом много было, увы.

Уходил рано утром, не жалея золота за кусочек счастья и не глядя в глаза, обещая зайти ещё, чего никогда не делал.

И опять наматывал вёрсты по лесным тропам.

Лес стал для него всем и в первую очередь родным домом. Ночи Эридан проводил в наспех построенном шалаше, случайной пещере, а то и просто на ветвях дерева с разлапистой кроной.

Впрочем, сейчас у него в лесу был и самый настоящий дом, вернее домик, или даже заимка.

Некогда, он случайно наткнулся на заброшенный скит неизвестного отшельника, привёл его в порядок, получив вполне сносное жильё. К которому уже как-то незаметно привязался. Ведь это так здорово, быть в лесу, наслаждаться одиночеством и при этом спать под крышей, на настоящей кровати, в тепле. Особенно, когда за окном бушует непогода.

Правда, иногда в домик захаживали путники, нарушая тем самым уединение. Но это были собратья по ремеслу, с которыми грех частицей уюта не поделиться.

Да и у охотников свой кодекс чести, свой этикет. Так что не задержится коллега даже на лишнюю минуту сверх необходимости. Зато можно словом перекинуться, новости узнать.

К тому же, чаще случается, что гости заходят, когда хозяина-то дома нет, только по благодарной записке и узнаешь.

А чего худого опасаться не стоит, опять же, кодекс чести охотника не позволит. Потому за сохранность пожитков нечего беспокоиться, тем более что всё самое ценное в тайнике.

Вот и сейчас Эридан спешил к своему домику, попутно моля всех богов, чтобы и там было пусто. Не то настроение у него сейчас было. Если вдруг случится гость, то заночует он в шалаше.

Его молитвы были услышаны. Всё говорило о том, что заимка привычно пустовала.

Тем не менее, эльф некоторое время наблюдал за ним из укромного места, прежде чем решился войти.

Он плотно захлопнул за собой дверь, зажёг магический светильник. Ставни окон были прикрыты, и он не опасался, что кто-то решиться заглянуть на огонёк нарушив тем самым идиллию его одиночества.

И не стоит осуждать его за это. Как уже говорилось, эльф Эридан привык к одиночеству, сроднился с ним. И был ещё один момент. Это не как всегда не вовремя разыгравшаяся память. Которой всегда неймётся вытащить из своих кладовых нечто, о чём бы ей лучше забыть.

Охота, при всём романтизме, азарте имеет и другие стороны. Есть азарт, есть радость добычи, гордость за трофей, а есть предсмертный взгляд умирающего от твоей стрелы, или пули зверя.

Не все охотники проходят это негласное, но самое главное испытание.

А те, кто прошёл, будут жить с этим дальше, постепенно черствея душой.

Не отсюда эта порой неуёмная болтливость у представителей сего древнейшего ремесла?

Что это, как не подсознательное желание высказаться?

Только в компании не всё расскажешь. Здесь уместны весёлые, забавные, а то и таинственные случаи.

А что делать с тем, что лежит камнем на душе? Кому рассказать, с кем поделиться этой ношей?

Эридан уединился в своей любимой комнатушке, извлёк из тайника единственную и самую главную свою ценность.

Довольно толстую, в кожаной обложке и из пергаментных листов тетрадь. В кармашке переплёта хранилось ещё и вечное перо, которое давно приобрёл в лавке алхимиков.

Это был его дневник, верный товарищ и безмолвный собеседник. Всегда готовый безропотно принять на свои страницы всё то, чем так любит память терзать душу. И не полезет с советами, укорами, нравоучениями. Просто его страницы понесут сей груз памяти дальше, тем самым, облегчая душу хозяину.

Эридан знал этот секрет, когда всё, что изложено на страницы как бы не исчезает из памяти совсем, но перестаёт быть навязчивой мыслью, медленно, но верно сводящей с ума.

Некоторое время он сидел в раздумьях, затем открыл тетрадь на чистой странице, после чего чётким, красивым почерком вывел:

Проклятие гарпии «ледяного пера»

Как-то еще в прежние времена задержался я довольно надолго в Даларане. А почему и нет? Город красивый, а вид из окна моего жилища какой был…

На ледяную красоту леса хрустальной песни можно часами смотреть. И охота на Нордсколе вполне годная. Мех тамошнего зверя очень цениться.

Хотя, чего там. Основной причиной всё же была она.

Я так и не разобрался тогда, истинная она син’дорай, или с примесью высшей крови. Меня тогда мало интересовала её родословная. Куда больше манили, красивое, лицо, пухлые губы, лебединая шея, изящная грудь. А как трогательно по-детски она шевелила ушками, когда что-то ей было непонятно, или чему-то удивлялась. Взрослой эльфийке, где ни будь в обществе, подобное деяние верх неприличия. И я несколько раз грозился ей эти самые дерзкие ушки откусить.

Она тотчас их покорно подставляла, но стоило мне только коснуться их губами и…

А я даже не знал, как её зовут. И дело не в том, что я не спрашивал, просто она не хотела говорить.

Странные у нас были отношения, хоть и весьма близкие. Появлялась она всегда за полночь и задерживалась у меня всего на час другой и уходила, объясняя это тем, что состоит в ученицах у одной колдуньи и не хозяйка себе.

Но ведь меня всё это вполне устраивало. Жениться я не спешил, да и просто заводить долгие отношения тоже. Ведь это всё обязательства, заботы. А здесь, моя ненавязчивая подружка появлялась и исчезала в нужное время. Просто клад.

Я мог неделю пропадать на охоте, но стоило вернуться, вспомнить о ней как она тотчас появлялась. И ни слова упрёка.

Впрочем, иногда на день, другой исчезала и сама. Что тоже не сильно печалило меня. В Даларане всегда можно найти, где развлечься.

Вот в один из таких дней проиграл я в «Клоаке» кругленькую сумму. А «Клоака» даром, что с дурной репутацией, все сделки через гоблинский банк проводит, в том числе и ставки азартных игр. И пока не замаячила опись моего имущества, нужно было что-то делать.

И тут мне повезло, ну я так думал тогда, что повезло.

Прямо как по волшебству, заказчик один неожиданно подвернулся. Начертателем представился, хоть и смутная на вид личность. А мне то что, деньги готов даже вперёд платить, а само дело и не хитрое, для меня конечно.

Нужны ему были перья гарпий из племени «Ледяного пера». Не являлось секретом, что у некоторых особей этого племени перья просто пропитаны маной. И нанесённые этими перьями руны обладают особой силой. Потому и в большой цене у начертателей.

А тот факт, что охотиться на гарпий дело непростое, только добавляло цены. Против когтей этих тварей не всякая мифриловая кольчуга выстоит, а уж стальная подавно.

К тому же, что не гарпия, то ведьма. Без защитных амулетов, или врождённой эльфийской стойкости к ним не рыпайся.

Да ещё, поди узнай, какая гарпия в стае с ценным пером, а какая так себе.

Но здесь мне заказчик помог, совершенно даром особыми очками снабдил, в которых сразу видно, что и как, ореол нужную добычу выделял.

Такие очки сами по себе большая ценность, видать очень сильно ему это самое перо понадобилось.

Что до остального, то чего мне боятся. Это пускай человечишко какой боится, у которого и кольчуга ржавая, и лук из скверно отёсанной деревяшки. Да он из него за сто шагов в оленя попасть не может.

А у меня лук от отца достался, фамильный. Не одно поколение в него часть своей души вложило. Стрелы с тройным заговором. Да и кольчуга из древнего мифрила, на каждом кольце руны нанесены. И сам я тоже не в предместьях Штормграда родился.

Как раз по мне задание. Недалеко к тому же, до Грозовой гряды и навеки замёрзшего водопада Бора рукой подать.

Правда, эта близость, сродни локтя на руке. Рядом, да не укусить. Грозовая гряда со стороны Даларана неприступными скалами обрывается. Ледяные ветра так отполировали камень, что и таракану зацепиться не за что. Да еще регулярно лавины сверху сходят.

Единственно возможный путь, это промёрзший Бора. Но и здесь, человеку, или орку лучше не соваться. А дренею с его копытами и подавно.

Мне же, с моей ловкостью и умением вполне по силам. Часа не прошло, как я был наверху.

И сразу увидел их, целую стаю гарпий то есть, которые порхали довольно высоко, высматривая добычу. Хищницы они, да и до всяких двуногих охочи. Не будь я охотник под покровом невидимости, а случайный путник, то уже бы не жил.

Ой, чуть не забыл. О ещё одной большой опасности, которую мне мой заказчик поведал. Дело в том, что мало подстрелить нужную гарпию. Нужно в течение десяти минут успеть её найти, выдрать нужные перья и убежать подальше. Иначе от мёртвой твари на тебя падёт страшнейшее проклятие. Хотя какое и непонятно.

Припомнилась услышанная в какой-то таверне байка, в которой рассказчик клялся, что знает тайну гарпий. Дескать, эти полуптицы похищают маленьких девочек, эльфийского, или человеческого рода, проводят над ними свой ритуал и далее те вырастают гарпиями. Но в отличие от первородных сородичей они способны по ночам возвращаться в свой истинный облик.

И снять из них это заклятие может только смерть, или если посчастливиться, то сильная и обоюдная любовь.

Над рассказчиком смеялись, ведь всем известно, что гарпии, эти отверженные дети Авианы как птицы откладывают яйца, тем самым продолжают свой род.

Но тот, рассказчик не сдавался, доказывая, что яйца как раз и откладывают эти, обращённые гарпии, ведь только они могут посещать в ночное время мужчин, становясь матерями. А первородные гарпии потомства не оставляют. И как аргумент упирал на то, что никто же не видел гарпий мужского рода.

Возражений не нашли, тем не менее никто, включая меня в эти басни не поверил. Даже посмеялся, представив себя влюблённым в гарпию.

А всё же, по-своему красивы эти женщины-птицы. Я некоторое время любовался порхающими созданиями, пока не перевёл взгляд на их ноги ниже колен, покрытые чешуёй, с птичьими пальцами и ужасающими когтями.

Далее благоразумно свернул в один из отрогов ущелья, выбрал добычу, вскинул лук.

Заговорённая стрела не подвела. Гарпия, даже не вскрикнув рухнула вниз.

Далее, отсчитывая про себя секунды, я осмотрелся, не потревожил ли товарок и подскочил к добыче. Первым делом извлёк стрелу и, стараясь не смотреть на убиенную, принялся рвать перо из её крыльев.

Ого, да я с одной взял сколько, что ни три четверти долга хватит. Вот здесь я и задумался. А почему бы заодно и свои дела не поправить? И подстрелив ещё двоих, я вернулся в Даларан.

Заказчику вручил чуть более трети от необходимого числа, чему тот был безмерно рад и авансом выплатил всю ранее оговоренную сумму. Подозреваю, его цена была просто грабительской. Но ведь и у меня мозги не хлебного мякиша.

Потому, я погасил задолженность в банке, там же, в особой ячейке до лучших времён припрятал остальную сегодняшнюю добычу. После, вернулся в свой пусть временный, но всё же дом.

В ту ночь моя подруга не пришла, как и в две последующие. Но, поскольку подобное уже случалось, я не придал особого значения. Тем более что за эти дни моё благосостояние значительно окрепло как настроение. А вместе с ним окрепла и жадность, которая, невзирая на внутренний протест, выгнала меня на охоту и в четвёртый, уже не плановый раз.

Эх, зря это было, зря. Гарпии, чьё племя я уже основательно проредил, теперь вели себя настороженно. Я впустую петлял по ещё не хоженым отрогам и уже собрался домой, как вдруг мне всё же мне улыбнулась удача. Вернее, состроила похожую на улыбку гримасу.

Крылатая бестия порхала не в слишком выгодном для стрельбы месте.

Но всё же я пустил стрелу, повинуясь всё той же жадности. А потом стоял и смотрел, закусив губу от досады, глядя как тело гарпии перекатывается по склону отрога, по пути теряя драгоценные перья.

Что хуже всего, не долетев совсем немного до ледяного дна, повисла, зацепившись за какую-то корягу и свесив вниз одно крыло.

Я подбежал, попытался дотянуться. Совсем же чуть-чуть не достаю. И окончательно потеряв разум, не придумал ничего лучше как подпрыгнуть, ухватится и что есть силы дёрнуть на себя.

Получилось, гарпия всё же сорвалась вниз. То есть на меня.

А я же, поскользнувшись на льду, рухнул навзничь, изрядно приложившись затылком. В глазах потемнело.

Я не знаю, сколько так пролежал, но когда пришёл в себя, гарпии уже не было.

На моих руках, глядя остекленевшими глазами в небо лежала она. Ветер трепал её волосы, приоткрыв теперь уже застывшие навеки ушки. А меж двух холмиков изящной груди торчала моя стрела.

Похождения вара-хумана Начпо и его друзей

В Элвинском лесу, довольно далеко от Штормграда на краю донельзя разбитой, как и полагается в королевстве людей стоит одна таверна, довольно приличная, чтобы случайному путнику хватило храбрости заглянуть в неё.
Здесь были рады всем без разбора: альянс, орда главное, веди себя прилично.

Хозяйкой таверны была одна дренейка. Особа весьма ветреная и абсолютно не приспособленная к хозяйству. И до того пока Начпо не занесло в эти края, заведение находилось в весьма плачевном состоянии.
Но, пока вернёмся к личности Начпо, весьма разносторонне развитой и прежде всего, героической.
Во время войны с легином, он дослужился до чина капитана, но на торжественном награждении высказал в лицо Седогриву, что думает о нём самом, его интригах, и куда ему повесить бирюльку именуемую орденом. В результате Начпо с треском вылетел с войска. Что его не сильно расстроило, так как он был призван из запаса и был рад вернуться к прежним занятиям.
По молодости Начпо довольно успешно занимался археологией, чему свидетельствовало четыре уголовных дела и две отсидки на которых он заработал кличку «доцент».
Самое смешное в том, что Начпо действительно был доцентом на кафедре алхимии в Даларанском политехническом университете.
Студенты его любили, особенно студентки. Доцент Начпо вполне здраво полагал, что многим представительницам прекрасного пола диплом нужен только для поднятия статуса, потенциальной невесты и практиковать они никогда не будут. Потому не терзал девичьи умы сухой теорией, при случае заменяя оную практическими занятиями по навыкам более востребованными для будущих жён.

К сожалению, не все женихи оценивали по достоинству столь полезную науку.
Потому, время от времени Начпо отправлялся в «круиз» по диким местам Азерота.
В один из таких круизов, он и наткнулся на сию таверну. Он принял её за сарай и решил заночевать.
Потому, смело переступил порог, вытащил из петли последнюю мышь и обнаружил, что это не сарай, а таверна, причём обитаема.
Правда из всех обитателей была только хозяйка. Зато оказалась дренейкой, молодой и симпатичной. Чего удивляться, что в Начпо проснулось тут же великодушие и широта души.
Прошло совсем немного времени и таверна преобразилась, стала просто украшением здешних мест.
Потянулись посетители, путники, гости. А вместе с ними всякие невероятные истории.

Но ни додумать мысль, ни возразить, мне было не суждено. Сиренево-ушастая красотка продолжала.
- Да, господин, очень важно. По той причине, что каждая из нас тебя любит больше жизни. Но нас вот сколько, а ты один. Значит, сделаешь выбор, кто-то будет первой, самой любимой, кто-то второй, третей. Но будет самая последняя, почти нелюбимая. И тот факт, что любая из нас может оказаться таковой, наполняет наши сердца печалью.
Честно говоря, я опешил. Подобный аспект мне и в голову не приходил, а оно во как. Подобный казус надо обмозговать и желательно в одиночестве.
- Здесь есть кабинет? – спросил я у эльфийки, которую про себя уже окрестил старшей женой.
- Да, господин, есть. Мы тебя проводим.
Скажу как на духу, мне с листом и пером думается лучше. В моей голове умные мысли надолго не задерживаются. Потому надо успеть записать.
Но только я успел разложить лист пергамента и обмакнуть перо в чернильницу, как дверь распахнулась и в кабинет вихрем ворвалась дренейка, миниатюрная, фигуристая и с премилым личиком. Во время обеда она сидела в дальнем углу, скромно потупив глаза.
А сейчас бросилась мне на шею, прижала к себе.
- Милый мой, единственный, - горячо шептала она в перерывах между поцелуями, - Только я, я буду любить больше всех. Я должна быть первой.
Было очевидно, что никакими силами я её оторвать от себя не смогу, только обещанием.
Прошлось дать.
После чего красотка наградила меня таким поцелуем в губы, что ещё мгновение и я бы тут же, на столе…
Но дренейка так же неожиданно отстранилась и радостно взвизгнув, выскочила из кабинета.
А я вернулся в своё кресло. Увы, ненадолго. Я успел только посадить на пергамент кляксу, как теперь величаво вплыла син’дорай и в итоге выплыла с тем же обещанием. Затем ещё одна дренейка, потом сразу две девушки моей расы, ночная эльфийка, син’дорай, снова дренейка…
И всем, всем пришлось обещать.
У меня уже рябило в глазах, как в кабинет по-хозяйски заглянула «старшая жена». Чутко поводив своими эльфийскими ушами она сначала устроила мне форменный допрос, в ходе которого я безбожно врал и добившись того же обещания ушла.
Я понял, что в жутком тупике, а меж тем близилась ночь.
И едва в моей голове промелькнула хоть какая-то мысль, я схватился за неё как за соломинку.
Вернее, схватился за край массивного стола из морёного дуба и каким-то чудом пододвинул его к двери, тем самым заблокировав её.
Далее подскочил к окну. Сразу за ним начинался бесконечный фруктовый сад. В общем, то, что мне нужно. Пусть проведу ночь на природе, тем более что для здоровья полезно, зато утро вечера мудренее.
Я ужом просочился через форточку и устремился в заросли.
Опять не срослось. Утром меня разбудили сладкоголосые голоса. Нет, не птиц, это были голоса моих жён.
По счастью ещё далёкие голоса, потому я тотчас вскочил и припустил вглубь, в чащу. Одним словом, подальше от моего дома.
Не знаю, сколько я бежал. Может час, может два, может три и неизвестно, сколько бы бежал ещё, как вдруг меня окликнули.
- Стой, кто идёт? – из-за куста крыжовника неожиданно вынырнул такой же зелёный орк и заступил мне дорогу.
Вида он был диковатого, его туника износилась так, что её хватало только на набедренную повязку, а на плече лежала довольно грозная дубина.
- Да я, вот, - начал чего-то лепетать я, опешив от такого поворота.
Но закончить мысль не успел.
- Понимаю, семьдесят две девственницы, - понимающе молвил орк.
- Да, - кинул я поражённый его прозорливостью.
- Пошли, - сказал орк с искренним сочувствием в голосе.
Я только молча кивнул, а орк подошёл ко мне и оторвал от моего одеяния полоску ткани.
- Извини брат, шпионов опасаемся, - и с этими словами завязал мне глаза и взял за руку.
Сколько так шли и петляли не знаю. Но когда снял повязку, то увидел обширную поляну и на ней сотни три шалашей. В центре поселения горел костёр, вокруг которого восседало довольно много народу, представляющий полный интернационал, за исключением отрёкшихся. И на неком возвышении, претендующего на звание трона, восседал авторитетного вида тролль.
- Кто таков? – спросил он, едва я со своим провожатым оказался у костра.
И голос его был таким, что я невольно принял команду смирно.
- Капитан Начпо, некогда командир шестнадцатого сдвоенного шкафного легиона!
- Ух ты, боевой офицер значит! – восхитился тролль, - Отлично, ещё одну вакансию командира роты закроем. Добро пожаловать в партизанский отряд «имени семидесяти двух девственниц», сынок!
- Благодарю за доверие, ваше благородие! – только и рявкнул в ответ я.
- Приятно иметь дело с коллегами, - довольно сказал тролль и кивнул на орка, - А то пока с некоторых звездочётов человека сделаешь, семь потов сойдёт. Интеллигенция, мля.
Так началась моя новая жизнь. Походная, кочевая. Наши суженные тоже не сидели сложа руки, сколачивали свои отряды и отправлялись на поиски.
Но увы, нам ввиду подавляющего превосходства «противника» в численности, приходилось только уклоняться, ускользать, прятаться.
- Понимаешь, - объяснял мне мой новый командир, - Нас, праведников мало. А девственниц в раю много и имя им легион.
Как оказалось, проблема, с которой я столкнулся в первый же день, не имеет решения в принципе.
- А к местной администрации обращались? - спросил я как-то на привале.
- Конечно, обращались.
- И что?
- Да ничего.
- Но почему?
- Понимаешь, какое дело: разврата нет, прелюбодеяний тоже нет. А на остальное им плевать.
И все только горестно покачали головами.
- А я маляву от кореша из ада получил, - спустя минуту молчания сказал тот самый орк, что привёл меня в отряд.
- Ну и? – оживилось общество.
- Пишет, что живёт в хижине, у него отара овец и распутная жена. Пока он весь день пасёт овец, стрижёт шерсть, его благоверная развлекается с другими.
- Счастливый, - завистливо сказал какой-то эльф, а многоголосый вздох подтвердил, что прочие думают так же.

А вчера разведка доставила мне сообщение от администрации. Меня воскрешают. Потому, наскоро, но трогательно простившись с товарищами, я так рванул напрямик к воротам, что даже сандалю потерял.
А там уже перевёл дух, убедился, что всё так потому осмелел и заглянул в хранилище. Не возвращаться же мне с пустыми руками. Тем более что по моему разумению у меня есть право на моральную компенсацию.
И вот я здесь, перед вами.
С этими словами Начпо опять припал к кружке.