Визит "нечистой силы" в графство Девоншир

Солнечным и морозным утром люди, вышедшие из домов в городке Эксмут, расположенном в устье реки Экс, впадающей в Лайм, увидели странные следы, четко выделявшиеся на свежевыпавшем снегу. Следы напоминали отпечатки маленьких копыт. Обитатели городка встревожились, некоторых охватила паника: они решили, что Господь действительно от них отвернулся, и поэтому в гости к ним пожаловал сам дьявол.
Когда смятение несколько улеглось, наиболее уравновешенные и благоразумные обыватели стали рассматривать загадочные следы. По всеобщему мнению, их не могло оставить ни одно известное в этих краях животное, хотя, в принципе, следы были немного похожи на ослиные. Каждый из них имел длину десять сантиметров, ширину – семь, а расстояние между двумя соседними отпечатками, которое везде было совершенно одинаковым, составляло двадцать сантиметров. Но самое удивительное заключалось в том, что следы тянулись, словно по ниточке, вдоль идеально прямой линии, и, следовательно, их могло оставить только такое существо, которое передвигалось… на двух ногах!
Была у следов и еще одна необъяснимая особенность: хотя выпавший накануне ночью снег был мягким и пушистым, каждый отпечаток в нем покрывала тоненькая ледяная корочка, которая и придавала ему высокую четкость. Такие отпечатки могли появиться только в том случае, если копыта (или то, что оставило эти отпечатки) находились в толще снега очень короткое время и были при этом горячими.
Когда люди решили проследить маршрут прогулки двуногого копытного существа, то столкнулись с еще одной загадкой. Ровная цепочка следов, ни на сантиметр не отклоняясь от прямой, пересекала заборы, взбиралась на крыши домов и скирды сена трехметровой высоты. В одном случае следы остались в подвешенном к крыше желобе для сбора дождевой воды, в другом – на узком карнизе второго этажа дома. И во всех этих неправдоподобных ситуациях длина шага оставалась равной двадцати сантиметрам.
Таким манером неведомое существо прошло через Эксмут и направилось на север, затем резко – под прямым углом – повернуло на запад, перешло через устье Экса шириной в три километра на другой берег, здесь снова резко повернуло на юг; достигло городка Тинмут и вышло на берег покрытого льдом залива Лайм, где следы оборвались. Но неутомимые следопыты обнаружили их на противоположном берегу залива. Снова оказавшись на суше, существо взяло курс на юго-запад и, миновав ряд деревень и поселков, пройдя по заснеженным полям и пастбищам, прибыло в Биктон, один из районов города Тотнес, где следы внезапно обрывались. Общая протяженность маршрута таинственного путешественника составила более 160 километров.
В одном из церковных приходов, через территорию которого проложило себе путь двуногое копытное, местный пастор преподобный Дж.М.Мазгрейв, успокаивая взбудораженных прихожан, уверял, что ничего особенного не произошло, что следы на снегу оставил сбежавший из зверинца кенгуру. Вот только откуда у кенгуру взялись копыта и как ему удалось в морозную погоду пройти за одну ночь 160 километров, перемахивая при этом через заборы и взбираясь на крыши домов, святой отец объяснить не сумел.
Местные «знатоки» предлагали и другие, не более убедительные объяснения. Говорили, что следы принадлежат хромому зайцу, жабе, выдре, огромной птице, прилетевшей с континента, и прочие нелепости в таком же роде. С момента этого таинственного происшествия прошло более 150 лет, но его загадка до сих пор не раскрыта, и оно по-прежнему привлекает внимание ученых, профессиональных исследователей, писателей, журналистов и просто пытливых людей. И нередко они находят новые документы – письменные свидетельства очевидцев, старые газетные публикации, - помогающие приблизиться к разгадке и дающие повод для предложения новых версий случившегося. Одним из важнейших документов, относящихся к рассматриваемому происшествию, являются фрагменты книги «Загадки и заметки из Девона и Корнуолла», написанной дочерью пастора из местечка Доулиш, Генриеттой Ферсдон, и опубликованной на рубеже 50-х и 60-х годов XIX века: «Следы появились ночью. Поскольку мой отец был пастором, к нему пришли другие духовные лица из нашей англиканской епархии, и они все вместе стали рассуждать об этих необычных следах, которые можно было видеть по всему Доулишу. Следы имели форму небольшого копыта, внутри некоторых из них просматривались как бы отпечатки коготков. Особенно резко выделялась на заснеженном церковном подворье одна цепочка следов, тянувшаяся от порога нашего дома к ризнице. Другая подходила к стене колумбария, обрывалась перед ней, а затем продолжалась по другой стороне. Множество подобных следов было также на крышах домов в разных частях городка…

Осенью 1957 года в журнале «Tomorrow» появилась статья исследователя паранормальных явлений Эрика Дингуолла под названием «Дьявол снова разгуливает». В ней, в частности, приводился рассказ некоего Колина Уилсона о том, как летом 1950 года на одном из пустынных морских пляжей Девоншира он увидел на гладкой и плотной поверхности влажного песка, утрамбованного морскими волнами, странные отпечатки, похожие на следы копыт. На вид отпечатки были совершенно свежими и очень четкими, «словно их вырезали бритвой или отштамповали каким-то остро заточенным инструментом». Расстояние между отпечатками составляло около 180 сантиметров, и они были значительно глубже тех, которые оставались в песке от босых ног Уилсона. А он весил более 80 килограммов. Странные следы шли от самой кромки воды, но обратных следов, к воде, не было. При этом создавалось впечатление, что следы появились буквально за несколько минут до прихода Уилсона. Приди он на пляж чуть раньше, то, возможно, повстречался бы лицом к лицу с самим Девонширским Дьяволом!
Позднее Уилсон присоединился к числу исследователей загадки «дьявола», и в 1979 году в Лондоне вышла его книга «The Occult Mysteries» («Тайны сверхъестественных явлений»), где в главе, посвященной Девонширскому Дьяволу, автор пишет: «Следы выглядели так, словно это существо что-то искало. Оно плутало по задворкам домов и по крышам, и было похоже, что ему совершенно незнаком человеческий уклад жизни».
А далее Уилсон сообщает настоящую сенсацию: «Один из корреспондентов газеты "Illustrated London News” («Лондонские иллюстрированные новости») приводит фрагмент из записей знаменитого британского полярного исследователя Джеймса Росса, датированные маем 1840 года. Когда корабли Росса стали на якорь возле одного из островов антарктического архипелага Кергелен, члены экспедиции с удивлением увидели на заснеженном берегу следы копыт. Они пошли в ту сторону, куда вели следы, но вскоре достигли свободной от снега каменистой возвышенности, где следов уже не было видно. Появление в этих местах отпечатков копыт представлялось совершенно необъяснимым, поскольку никакие копытные животные на этих островах не водились».
Уже в наше время описанные выше события получили неожиданное и удивительное продолжение. Выяснилось, что один из членов экспедиции Росса , некий Кларк Перри, после увольнения из британского военно-морского флота поселился в графстве Девоншир, в уже упоминавшемся прибрежном городке Тинмуте, расположенном километрах в десяти юго-западнее Эксмута. В 1980 году среди бумаг покойного Кларка обнаружился его дневник и дагерротип (старинная фотография), на котором был изображен сам Кларк, держащий в руке какой-то непонятный шарообразный предмет. Что касается дневника, то из его регулярных и пространных записей складывалась следующая картина событий.
Предмет, с которым сфотографирован Кларк, - это металлический шар, привезенный им с Кергелена. По утверждению Кларка, Джеймс Росс намеренно умолчал о том, что на острове, кроме необъяснимых следов на снегу, были обнаружены два странных металлических шара, причем один из них целый, а другой разбитый на куски. Более того, отпечатки копыт начинались как раз от обломков разбитого шара и вели от него по идеально прямой линии к каменистому холму. По мнению Кларка, найденные ими шары упали с неба, при этом он добавляет, что во время пребывания на острове его не покидало ощущение постоянного присутствия рядом с членами экспедиции какого-то невидимого соглядатая, не спускавшего с них глаз.
Когда корабли экспедиции взяли курс на остров Тасманию, оба загадочных шара – и целый, и разбитый – лежали в матросском сундучке Кларка Перри. Однако, когда другие матросы узнали, какие сувениры везет Кларк с Кергелена, их охватил суеверный страх, и они стали уговаривать Кларка выбросить шары за борт. Однако тот не послушался, и тогда матросы потребовали, чтобы Кларк вместе со своими шарами покинул корабль, как только они прибудут в Хобарт, главный город и порт Тасмании. На этот раз Кларк подчинился и через некоторое время нанялся матросом на другой попутный корабль, на котором осенью 1842 года благополучно прибыл в Англию. На этот раз за время всего плавания он никому ни словом не обмолвился о том, что лежало на самом дне его сундучка.
Кларк поселился в Тинмуте, нашел там себе работу на берегу, а сундучок с таинственными сувенирами спрятал в подвале дома, где они и пролежали целых тринадцать лет, до 3 февраля 1855 года. В тот злополучный вечер Кларк возвратился домой в компании нескольких приятелей, и все они были изрядно навеселе. Возлияния были продолжены, и по «пьяному делу» Кларк проговорился приятелям о шарах. Те пожелали немедленно осмотреть заморскую диковинку. Все спустились в подвал, Кларк извлек шары из сундучка. По единогласному мнению целый и невредимый шар было решено вскрыть. Все по очереди начали что есть силы дубасить по шару тяжелым молотком. После одного из ударов изнутри шара донесся скрежет, и на его поверхности появилась трещина. Кларк моментально протрезвел, выпроводил приятелей их дому и отправился спать.
Собираясь на следующее утро на работу, Кларк увидел, что трещина на поверхности шара заметно увеличилась, и понял, что «сувенир» может в любую минуту расколоться. После этого, вопреки обыкновению, в течение нескольких дней записи не появлялись, а затем 7 февраля 1855 года была записана всего одна фраза, гласившая, что в этот день Кларк выбросит шары в море на пляже в Тинмуте, а затем отправится в Эксмут, где проведет уик-энд у своего приятеля. На этом дневник Кларка Перри обрывался…

В заключение уместно добавить, что в разное время в печати сообщалось о появлении следов таинственных двуногих копытных - на снегу или на песчаных пляжах - не только в Девоншире и на Кергеленах: в Шотландии зимой 1839-1840 годов (газета Times от 13 марта 1840 г.), в Польше в 1855 году (газета Illustrated London News от 17 марта 1885 г.), в Бельгии в 1945 году (журнал Doubt № 20 за 1945 г.), в Бразилии в 1954 году (книга Бернарда Хувельманса «По следам невиданных животных»).

Старуха на крыше

Я живу в старом девятиэтажном доме на последнем этаже. Живу один, мать похоронил четыре года назад, отца не было. Жениться пока не собираюсь, делаю карьеру. В планах — купить квартиру пошикарнее, поэтому работаю много, иногда прихожу домой лишь к полуночи и засиживаюсь с ноутбуком ещё часа на два.

Однажды летом я очень сильно задержался в офисе — начальнику нужен был отчёт, и этот отчёт мог вывести меня на уровень выше по работе. На такси приехал домой уже за час ночи. Решил, что завтра, в пятницу, высплюсь получше, а сегодня, пока есть силы и желание, доработаю детали.

Пока пил кофе, расположился на кухне, открыл балкон. Было душно. Вообще, у моего балкона было одновременно по одному плюсу и минусу. Над ним не было никакой крыши, то есть ни соседей сверху, мусорящих бычками, ни единой живой души, так как крыша наша закрывалась домоуправительницей на замок, чтобы туда не совались дети и местные выпивохи. А минус был незначительным: в дождь на балконе выйти покурить было невозможно. Допив кофе, я решил освежиться, выйдя на балкон. Прихватив сигареты и коробок спичек, я переступил порог, и передо мной открылся вид на ночной город в огнях. Устроившись на старенькой табуретке, я затянулся. Было уже полтретьего, и машин практически не было, город спал, стояла пронзительная тишина. Докурив, я решил: ещё часик поработаю и спать. Сел за ноутбук и начал сверять, высчитывать, записывать…

Вдруг отчётливо услышал шарканье, раздающееся со стороны балкона. Стало любопытно, что это могло быть. Выглянув на балкон, ничего странного я не заметил. Снова сел за ноутбук. И снова раздалось шарканье, но теперь уже отчётливее. Это были шаги. В голове пронеслась мысль: а ведь я не слышал, как кто-то шёл к двери на крышу. Обычно, если открывают ту дверь, лязгает замок и сквозняком ударяет в мои входные двери, а когда на крышу заходят ремонтники, мне слышен каждый их шаг. Сейчас же я шагов не слышал никаких, да и сквозняков не было тоже. Тем не менее, на крыше кто-то был. Пока мои мысли крутились в голове, я снова услышал шарканье. Только теперь оно сопровождалось каким-то поскрёбыванием, словно кошка съезжала по отделочной плитке дома. Набравшись мужества, я вышел на порог балкона и посмотрел вверх. От неожиданности и испуга ноги сами внесли меня в квартиру.

С бортика крыши на меня смотрело уродливое старушечье лицо, обрамлённое мятыми седыми волосами, колыхающимися по ветру. Что делает там эта бабка? Почему в этот час она там, на крыше, и кто её впустил? Бомжиха? Так наша домоуправительница тётя Люба их на дух не переносит и всегда гоняет от дома, позакрывала все подвалы и входы на крышу (их было всего два) на замки и держала ключи только у себя. Я выглянул снова и остолбенел: бабка спустила корявые руки вниз и со всей силы скребла своими ногтями по плитке, от которой отковыривались мелкие кусочки бетона и самой отделочной старой плитки дома. Я быстро захлопнул балконные двери и выбежал из квартиры будить Любовь Игоревну.

Тётя Люба, сонная и злая, нехотя открыла мне двери, вопросительно посмотрела на такого идиота, который осмелился в четвёртом часу ночи разбудить соседку. Я вкратце рассказал о сумасшедшей старухе, Любовь Игоревна быстро схватила все свои драгоценные ключи, и мы понеслись к дверям на крышу. Моему удивлению не было предела: двери и замки были в полном порядке. Мы открыли двери, поднялись. Крыша была пустой. Я обежал все углы, поглядел вниз, вдруг сбросилась — все-таки сумасшедшая. Но освещаемые фонарями газоны и грядки под окнами были обычными. Тётя Люба проворчала под носом, что спать ночами надо и меньше работать, а то совсем покой потеряю, закрыла все замки и пошлёпала в свою квартиру. Я уже действительно начал думать, что всё мне померещилось и я заработался. Вернулся домой и вырубился на диване прямо в брюках и рубашке.

Утром я вышел на балкон покурить. Под тапками что-то захрустело. Посмотрев под ноги, я увидел кусочки плитки и бетона и вспомнил ночное происшествие. Подняв голову вверх, я, естественно, ничего не обнаружил. Собрался на работу и, выходя из квартиры, встретил заплаканную соседку с этажа, которая стояла с тётей Любой. Оказывается, ночью скончалась её мать. Обнаружили это только утром, теперь ждали скорую, чтобы констатировать смерть.

Но самое ужасное ждало меня в день похорон этой бабули. Я давно её не видел. Когда-то это была полная миловидная женщина, но, когда выносили гроб, ужасу моему не было предела: в нём лежала та самая старуха — сморщенная и худая…

"Возьми девочку"

Эта история началась во время Великой Отечественной войны.
Дед ушел на фронт. В оккупации осталась моя бабушка (тогда еще молодая женщина) с двумя детьми.
По нашей улице (частный сектор) румыны часто гнали евреев на сборный пункт. Местным жителям запрещалось выходить и открывать калитки. Соседке напротив - еврейская женщина - перебросила через забор ребеночка. Румыны не заметили, но через несколько часов целенаправленно зашли в дом, нашли ребенка и расстреляли соседку, ее родителей и детей. Кто донес? Подозревали соседку слева от бабушки, ее окна выходили на улицу и еще к нам во двор. Но это только догадки. Все стали бояться друг друга, а спрятать кого-нибудь было смерти подобно. И не только своей, а что самое страшное - близких.
Была уже ночь, когда кто-то поскребся тихонько в окошко, выходящее в собственный двор. Когда бабушка вышла, на пороге увидела женщину. Кто она - бабушка сразу поняла. Ужас и страх за детей накрыл с головой. Окно соседки смотрело на наш двор. А если она доносчик?
Бабушка быстро толкнула женщину в сарай, дверь которого находилась напротив двери дома. Женщина бессильно опустилась на пол. В сарае не было окон, поэтому бабушка безбоязненно зажгла свечу, рассмотрела женщину.
Характерная внешность, у нее даже документы спрашивать не будут. Молодая, интеллигентная, лет 20-25, в модном, дорогом, но сейчас очень грязном пальто.
Бабушка метнулась в дом, схватила пару картошек, бутылку воды, сунула женщине.
- Уходи, быстро, пока никто не увидел, у меня дети.
Женщина послушно пошла к выходу, но на пороге упала, потеряв сознание.
Что делать, в голове проносились картинки - как соседка прильнула к окну, как бежит сообщать.
Бежать… собрать детей и бежать к сестре, но на дворе ночь, комендантский час. Нет, это тоже самоубийство. Бабушка стала тормошить женщину, хлопать по щекам, брызгать водой, расстегнула пальто. И услышала слабый писк. Ужас, накрыл с новой силой.
К груди женщины тряпками, как лягушонок, был примотан малюсенький ребеночек. Новорожденный - пару дней, не больше. Бабушка бессильно опустилась на пол.
Два дня женщина отлеживалась в сарае за кучей хлама. К счастью, никто ничего не заметил. Даже дети ничего не узнали, особенно бабушка боялась, что дочка заметит. Три года ребенку - ничего не объяснишь, не запретишь, разболтает.
Гостья за все время не проронила ни звука, бабушка догадалась, что когда румыны гнали по улице, она перевалилась через забор (высота чуть выше пояса), никто не заметил, потом отползла в кучу веток и хлама во дворе, приготовленных на растопку, поэтому бабушка ее не видела, а ночью постучала в окно. То, что она могла прийти ночью, было бы еще невероятней - комендантский час, далеко не уйдешь... Бабушка ни о чем не спрашивала, заскочит в сарай, даже не окликая женщину, оставит на ящике поесть, воды, возьмет что-нибудь из сарая для вида, и все.
На третий день бабушка увидела, что оставленная еда не тронута, перепугалась, что «постоялица» умерла, залезла за кучу хлама – там никого нет.
«Ушла ночью, дай Бог незаметно. Может все и обойдется...» - чуть ли ни с облегчением подумала.
Бабушка решила убрать тряпки, которые служили женщине постелью, и с ужасом обнаружила в тряпках ребенка. Первое впечатление – мертвого. Но потревоженный он слабо пискнул.
«Ночью холодно, голодный, сколько он лежит один?»
В тряпках занесла ребенка в дом. Попросила сына погулять с сестрой во дворе.
Развернула: малюсенькая, худенькая девочка, грязная, в корках крови и смазки, пуповина свежая, еще не отпала, и вши, много вшей в тряпках.
Нагрела воды, искупала, тряпки поставила кипятить. Но чем кормить? Напоила сладкой водичкой. Молоко в городе баснословной ценой. Решила идти в село к сестре, у нее есть коза. Румын там нет, только староста и полицай.
Бабушка не раз уже ходила за продуктами, утром идет - к вечеру возвращается, дети сами, сердце разрывается, но тащить их с собой еще опасней, дома не защищен, а любой выход на улицу - удвоенный риск. Сыну 15, два раза уже его спасала. То схватили как еврея, потому что нос с горбинкой, хорошо сосед сказал, побежала с документами и курицу припрятанную отдала - отпустили.
Второй раз на работы забрали, тоже повезло, румын сговорчивый попался, за обручалочку тихонько вывел.
Привязала бабушка ребеночка к себе, как привязывала ее мама, бутылочку со сладкой водичкой, заткнутую тряпочкой вместо соски, взяла и пошла к сестре.
«Может, донесу.»
Видно сильно хотел ребенок жить или крепко за него молилась мать - перенесла девочка дорогу.
Рассказала сестре что и как, та не в восторге - у самой десятилетний сын, как объяснить появление грудного ребенка, когда все в селе на виду?
«Сестра оставила, потому что молоко пропало,» - так решили.
Но потом пришла мысль сестричке: подруга у нее на 9 месяце, и сестра будет у нее роды принимать. Так как окончила ветеринарные курсы, а больше и некому.
«Попробую убедить, чтобы говорила, что родила двойню, молоком помогать буду. Хотя зачем все это мне нужно? Зачем ты мне его принесла?» - но посмотрела на ребеночка: - «Ладно, не выбрасывать же его.»
Дальше вкратце.
Вначале беременная подруга от такого предложения отказалась, но роды были тяжелые, что-то пошло не так, а у сестры всего лишь курсы, родился ребеночек мертвым. Поплакала подружка, потом сказала: « Видно судьба, давай своего подкидыша,» - и приложила к груди, а родного тихонько похоронили во дворе сестры.
Девчоночку назвали Настенькой, слабенькая, худенькая, но на мамином молочке она ожила, окрепла. Мужья сестры и ее подружки не вернулись с фронта, помогали женщины друг другу, растили детей.
Теперь необъяснимое.
Рассказывает позже сестра бабушке:
«Когда ты принесла мне Настю, снится мне один и тот же сон несколько ночей подряд:
Снится наша покойная мама, держит на руках девочку лет трех, но я знаю, что это Настя, и говорит мне: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку (сын сестры Иван) в колясочке возить.»
И так пока подруга не забрала, одно и то же снилось, к чему это?»
Подумали, погадали, ничего не придумали.
Настеньке было лет семь, умирает от воспаления легких Настина мама. Стали ее в приют оформлять. Сестра не хотела оставлять у себя - такие трудные времена и одна. Но...
Рассказывает опять сестра бабушке:
«Помнишь, я рассказывала тебе сон, так вот опять один в один, снится наша мама: «Возьми девочку, она будет твоего Ванечку в колясочке возить», уже третью ночь одно и то же, и так просит, просто умоляет.»
Решили, нужно девочку оставить, неспроста это. Только причем здесь колясочка? Не случилось бы чего с Ваней.
Женился Иван рано, в 18 лет, на девочке-сироте, переехал к ней в наш город, но буквально сразу ушел в армию, родился у него сын, назвали его Валентин, а когда Иван должен был вернуться домой, делала его жена к возвращению любимого генеральную уборку в доме, и убило ее током. Вернулся Иван домой вдовцом. Переехали мама с Настей в город к Ивану.
Заботы о ребенке почти полностью легли на плечи Насти, Иван и мама на работе, а девочка из школы за мальчонкой в ясли и возится с племянником. Иван так и не женился.
Вспомнила бабушкина сестра опять свой сон, наблюдая, как Настя катит коляску:
«Ошиблась мама только в имени, а так все правда, как хорошо, что она меня уговорила.»
Прошло время, выросла Настя - красавица, умница, закончила медицинский, женихов море, но никто не интересен ей. Забеспокоилась мать: «Еще старой девой останешься.»
Призналась тогда Настя, что любит Ивана, и он ее, но боятся признаться, хоть и названный, но брат, что люди скажут.
«Скажут, что я самая счастливая свекровь,» - сказала мама и благословила детей, фамилия у Насти от первой приемной мамы осталась, так что все вышло просто.
Родился у Ивана и Насти сын, назвали в честь отца Ванечкой.
И опять вспомнила сестра свой сон, глядя на Настеньку, везущую в коляске сына:
«Не ошиблась все-таки мама, везет девочка в колясочке моего Ванечку, как хорошо, что я ее послушала, сын счастлив, дочка и я вместе с ними.»
Прошло много время, выросли сыновья Ивана, выучились, уехали за границу, умерла бабушкина сестра.
Я с мамой жила в другом районе города, но часто наведывалась к своим старикам, на каникулах и в выходные.
Раз идем с бабушкой с базара, встречаем еще не старую женщину, катит она инвалидное кресло, а в нем парализованный мужчина (как потом сказала бабушка, его машина сбила). Стали, поговорили, потом обняла женщина бабушку, поцеловала, назвала мамочкой и покатила дальше коляску.
А бабушка обернулась, перекрестила их и говорит:
«Не ошиблась мамочка, вот она - колясочка, хорошо сестричка не видит, умерла счастливая.»
Я заинтригованная прицепилась к бабушке, что да кто, ну и рассказала она мне эту историю. Помнила я бабушкину сестру и сына ее с невесткой видела, но давно, а сейчас просто не узнала их, очень изменились.
Поумирали мои старики, но долго, лет 10 еще возила Настенька своего любимого мужа в коляске, чтобы не сидел в 4 стенах, с ума не сходил, нанимала сиделок, массажистов, возила в санатории, в бассейн. Сыновья деньгами помогали. Умер он лет в 70, говорили люди, такие инвалиды столько не живут, это благодаря жене. Приехали дети на похороны отца, решили забрать мать за границу, дом продали, документы оформили, но ночью перед вылетом умерла тихо тетя Настя во сне, еще не совсем старая, лет 60 ей было.
К слову: не рассказывала бабушкина сестра о своем сне ни сыну, ни Насте, никому, бабушка ее спрашивала об этом, когда они сына Иваном назвали, мол не от впечатления ли от ее сна, но та ответила, что ни к чему им знать об этом, стеснялась признаться, что брать Настю не хотела и что мама во сне уговорила.

P.S. И еще, была моя бабушка Насте крестной, окрестила ее, когда той было лет 10.
Да, и рассказали бабушка и ее сестра уже взрослой Насте, кто ее настоящая мать, жаль только, что не спросила бабушка тогда хотя бы имени той женщины, но кто знал…
Я когда услышала эту историю, была еще ребенком, она произвела на меня очень сильное впечатление. Я поняла, что в жизни не все так просто....

потому что не все так просто...надо чтить и уважать то что мы несем с давних времен в сердце...может не знаем,но знающими вложено в наших предков...

очень знакомо мне...тоже с домовыми сталкивалась...